1994

Для меня в окрестности не хватает грязности.
Для тебя в окружности не хватает чистости.
От моей-то внешности - ветерок заразности.
От твоей наружности - ветерок лучистости.
А в моей бездельности - целиком оплошности.
А в твоей обратности - ни одной погрешности.
У меня в постельности возникают пошлости.
У тебя в кроватности ни на йоту грешности.
У моей натужности - ореол опасности.
У твоей любезности - ореол известности.
Я своей ненужностью создаю напрасности.
Ты своей чудесностью создаешь полезности.
От избытка вредности я читаю гадости.
Ты,мешая разности, получаешь вкусности.
Но в твоей запретности - недостаток радости.
А в моей развязности - недостаток грустности.

Я - волк. Я отнюдь не хозяин леса.
Хозяином быть - нет сильней униженья.
Во мне нет ни горсточки лишнего веса.
Я - мышца. Я - сталь. Я - сплошное движенье.
Попробуй, охотник! Попробуй, двуногий!
Ведь я не петляю. Я - вот он! Я - честен.
Попробуй. Один на один. Без подмоги.
Мне - ноги и зубы. Тебе - твой винчестер.
Нет, я не бегу. Это ты догоняешь.
Ведь ты ненавидишь. И жутко устал.
Я быстр и спокоен. И ты это знаешь.
Я только лишь шерсть на загривке поднял.
И зубы оскалил в звериной ухмылке.
Ну вот и пора. Поворот и бросок.
До боли, звенят, все натянуты жилки.
Ты где, человек? Неужели не смог?!!

Узнав за тонкими дверьми
ревнивца тихие шаги
и приглушенное дыханье
нарушишь грустное молчанье.
Ему назло помнешь постель,
заговоришь сама с собою,
всклокочешь волосы рукою,
ослабишь несколько петель
великолепного корсажа.
Сотрешь помаду на губах.
И, пряча искорки в глазах,
сомнешь искусство макияжа.
Потом на дверь с досадой глянешь.
Она недвижима. Пока...
Капризно дернется рука,
игру продолжишь и привстанешь.
Зашепчешь: "Уходи скорей".
И залопочешь торопливо.
И вдруг заметишь, как ревниво
там напрягутся у дверей.
Все твои действия верны.
(Ну, дурачок, входи же! Ну же!)
И тут глаза увидишь мужа.
Они тоскливы и больны.
Вот так! Взорвался дух незримый.
И слезы бросились в глаза.
Нельзя так с милыми! Нельзя!
Шепчи! Шепчи: прости, Любимый!